Десятого июля 2007 года не стало Инны Пушкарь
Закончилась Иннина земная жизнь, и началась вечная.
Так было угодно Господу Богу, чтобы неотъемлемой частью
ее жизни было страдание.
И все-таки, была ли Инна счастлива?
Безусловно, в своей безумной любви к жизни,
к людям и, конечно же, к творчеству.
На последнем этапе ее жизни сочинительство музыки
стало смыслом и целью ее жизни.
Инна Пушкарь родилась во Львове, окончила там музыкальную школу,
вместе с родителями переехала в Киев, училась в консерватории.
Инна была удивительно светлым человеком и необычайно
талантливым композитором.
* * *
Пальцы - клавиши, пальцы - рассудок, пальцы - боль, что звучит отовсюду.
Пальцы - гетто немого восторга, пальцы белого, черного цвета, пальцы - солнечная дорога,
пальцы - музыки вечной тревога.
Пианист
Чеканной монетою солнце.
Говоришь, душу греют червонцы.
Это лето в накладе,
возвращается осень,
в косую линейку тетради,
дождь за партой,
крутит ветер с азартом рулетку,
улыбается ночь, приближается
сон малолетка.
Подворотни дрожат, брюки дудочкой,
стоит месяц чудак,
ловит звезды волшебною удочкой.
Черно-белую жизнь пианист никогда
не осудит, он, скорее, любовь
обезглавит, забудет,
и, вдыхая щемящую грусть
тишины подвенечной,
выпьет с первым попавшимся встречным.
Раздает векселя непогода,
об заклад бьется город в тревоге.
На стекле слезы прошлого счастья,
и растет до небес Триумфальная
арка ненастья.
Львов
I
Папа, я стану взрослой? - Да. Когда меня не будет.
Папа, отведи меня учиться музыке. - Отведу.
Папа, приди в школу послушать, как я играю. - Приду.
II
Папа, я играю лучше всех. - Я знаю. - Откуда? - От верблюда.
Ты смеешься? - Нет. Просто я в тебя верю.
III
Папа, во мне столько любовей. Я с этим не справлюсь. -
Справишься, доченька. Обязательно справишься.
Папочка, мне страшно. - Я знаю.
Киев
I
Папа, мы с ним расстались. Я осталась одна. Совсем одна.
Папочка, помоги. - Доченька, я далеко, меня давно с тобой нет.
Почему я об этом не знаю? - Знаешь.
II
Папа, я начала сочинять музыку. Только не говори, что ты знаешь. - Не говорю.
Ты говори, а я буду молчать и слушать.
III
Папа, я скучаю за тобой. Почему все так несправедливо?
Ко мне пришла болезнь. Она меня уже никогда не отпустит. - Отпустит.
И мы будем вместе.
Жизнь после жизни
<Я тайна> мы записывали в Киеве в студии ведущего аранжировщика и режиссера Владимира Бебешко. Инна волновалась. Но Тамара Гвердцители была в великолепной форме, и с первого раза все получилось.
У всех было хорошее настроение. Мы шутили и не хотели расходиться. Инна предложила Тамаре записать еще одну нашу песню, <41-й год>, но звукорежиссер Гвердцители настоял на своем, и запись перенесли на следующий раз.
С того времени прошло больше года. Когда Инны не стало, я позвонил Тамаре и сказал об этом. Первыми ее словами были: <Боже, какой ужас!.. Как жаль!>. Когда я назвал дату, реакция Тамары была ошеломляющей: <Это мистика, фатально, именно в этот день в Москве на телевидении я записывала <Я тайна>:>
* * *
Хранимый тоской уходящего дня
и блефом разбросанных в мире ночей,
зачем ты иконою сделал меня
под пепельным небом осенних лучей.
Я тайна, я крик твоих трепетных рук,
я раненный зверь, измученный болью.
Из всех на земле восхитительных мук
есть только одна, и зовется любовью.
Ты в прошлую полночь приди помолись,
к рассвету спиною, к закату лицом.
На звездную помесь тайком оглянись,
зажатый рассудком разлуки в кольцо.
И, брошенный ветром на землю творец,
истрать свою душу, верни все долги
и, если узнаешь, что это конец, свечу
в храме сердца на память зажги.
P.S.
Страсть, сжигающая все и вся на своем пути, вошла в твое сердце с первыми аккордами неосознанной музыки будущего одинокого и всепоглощающего бытия.
Мои слова, как грустные солнечные зайчики, порхали небесными мотыльками в твоей осиротевшей душе, и начинала звучать песня, грустная и возвышенная, как твоя исчезнувшая земная жизнь, беспрекословная в своей первоначальной сути.
Будь с нами. Сегодня небо твой воздушный замок. Радуйся, пока мы здесь тоскуем о тебе.
* * *
Не узнанной будь. Дорога что плеть.
Кого не вернуть, того не отпеть.
Жизнь - зал ожиданья, столпился народ.
Весна звездой ранней упала, и вот ты
ждешь отправленья в неведомый край,
терпеньем, терпеньем себя испытай.
По нотной тетради проносится ветер, а
птицы щебечут, как малые дети.
На всех остановках прощальные взгляды.
Ты Божьей коровкой лети за наградой.
Александр Коротко
Элита России
Журнал, Москва, №1, 2002 год
В Журнале людей успеха, именно так звучит подзаголовок издания, под рубрикой «Книга в журнале» опубликована поэма «Связка сонных ключей» с послесловием Виталия Коротича. Это была первая публикация глав будущей книги.
* * *
Каменный гость в офицерском мундире. Ты это брось,
мы ведь не в тире. Ждешь повышения. Все звезды на
небе. Я с Анной на шее. Прочти мне молебен.
Лучше б ты месяц и год перепутал. Твой голос невесел.
Рыцарь уюта. Кто этот дятел? Зачем настучал? Небось
твой приятель. Чего замолчал? Оком поганым взгляни
на мой дом. Звездою экрана будешь ты в нём.
КУКОЛКА
Цветные имена. Рассветы и восторги. Иные времена.
Миг ожиданья долгий. Преображенье губ. Слов
сумасбродных праздник. День – баловень и плут,
смешных тревог проказник. Рассудок-однолюб. Звон
тишины осенней. Империя ночей. Дорог ленивых тени.
Растерянный, ничей, закат за горизонтом. Движенье
вещих снов. Букет зари надменной. Стихосложенье лет.
Сердцебиения эпоха. Отчаянье и свет. Круженье
ангелов. И крохи сомнений со стола побед.
