Третьего апреля
на память твоих часов
текли фонарей акварели
в гавань ночных весов.
И стрелками балерины
на озере циферблата
любви возрождали картины
с бриллиантами в три карата.
Шёл в штыковую дождь,
приступом брал твои губы,
ты слов прикарманила ложь
взглядом неистовым, грубым.
Летучая мышь расставанья
рассвет штриховала мелом,
как будто бы знала заранее,
что чёрный сменяется белым.
