Ночи без неба. На растяжке ветров, словно канатоходец над пропастью ГУЛАГа, покачивается стол с водкой в гранёном стакане Колымы.
Свеча луны прикасается щекой к замурованному в лёд тюремному окну и греет сны Стуса, парящие над рідною ненькою Україною.
А вот и свастики паук, забился в угол Колымы и ловит в свои сети тени неокрепших зэков.
Земли наждачный круг шлифует душу и перо поэта, на этой круговерти циферблата считает время позвонки минут и склеивает дни и годы в один протяжный вой, здесь нет других напевов и быть не может.
Сопки Магадана – двугорбые верблюды застыли надзирателями в позе лотоса над вечным бесправием этого края.
Сон Стуса, как облако, как остров, повис над бездушной мерзлотой.
И ты корил свои виденья, и фата-морганой закат багровел, она плыла в твои объятья и за руки держала сына, ты знал, она не доплывёт и не сводил глаз с корабля. Зачем она сказала: «Вернись, я ждать не в силах больше»? И осы её слов так больно жалили тебя, что ты едва держался на ногах.
Чей голос слышишь ты, неужто свой: «Ну здравствуй, улочка моя, ну здравствуй, дом»? Но дом молчит, твой дом оглох, твой дом ослеп, твой дом не узнаёт тебя, лишь скрип крыльца его страданья выдаёт.
Тюремная баланда дней, как белка в колесе, грызёт кедровые орехи твоих глаз, но слёзы красные, сухие алеют над заревом твоей судьбы и не дают любовь убить.
Васыль, ты кто? Я – это я, и я – Отчизна, я – мой народ, и не сломить меня, его и нас, пока мы верою живём.
* * * Детство - цветочная пыль, времени сад увядает, степь ожиданий, ковыль, ветер на…
*** Город последний, последней звезды. Каникулы радости. Годы сомнения, годы молчания. Ты ночью прочитанной клянчишь…
Мы рады представить вам видео, записанное переводчиком Анной Беднарчик по заказу издательства, которое готовится к…
От долгих раздумий, от тишины вокругстановится неуютно и сыро,и неожиданно, исподволь, появляется вдругтень или то,…
В англоязычном журнале базы Web of Sciences опубликована научная статья главного редактора "Всесвіт" Дмитрия Дроздовского…