Возникает необратимо
из оттенков времен и эпох
мыслей чувственных пантомима –
полусон, полуявь, вздох.
Нераскрашенным воскресеньем
в закоулках нездешних гримас
появляются наши тени,
настоящие, без прикрас.
Это первая половина
за кулисами бытия,
из движений таких незримых
вырастаем и ты, и я.
Иллюзорную пыль пониманья
из потерянной пустоты
мы лелеем в своем сознаньи,
как лелеет садовник цветы.
И когда над размашистым словом
дождь мурашками пробежит,
нашей веры библейской основа
Вифлеемской звездой задрожит.