Александр Коротко дерзнул лететь рядом с Лермонтовым, поэтому сила и мощь обоих удивительно притягательна! На наших глазах разворачиваются глубокие проникновения в таинственный мир психологически непостижимого. У Лермонтова был настолько «тяжелый взгляд», что на кого бы он пристально ни посмотрел, те невольно оборачивались. Вместе с автором невольно обернулись к нему и мы.
«БЕЛА» Александра Коротко имеет магнетическое влияние. Лермонтов у автора – это в человеческом облике как будто бы и не человек, а существо другого порядка, другого измерения. Он, как метеорит, заброшенный к нам из неведомых миров. И на этом рубеже перед взором читателя происходит слияние автора с Лермонтовым, как одно целое. Чувствуется что-то не совсем человеческое, – чудовищное или чудесное, – но то, что нужно скрывать от людей, потому что люди такого не прощают. И только единицы, нет, не поймут, как это сделал автор, а соприкоснуться с написанным. Звери слышат запах человека, так и Александр Коротко слышит в Лермонтове запах иной породы. А. Коротко пишет: «… и в этом неподражаемая сила его поэтического дара, тот случай, когда художественная правда сильнее правды собственного бытия». Да, это так! Одних людей влечет к Лермонтову, потому что они видят в нем «демона» или, как теперь говорят, «сверхчеловека». Другие отходят от него с отвращением и ужасом: «ядовитая гадина», «антихрист». Третьи накидываются с яростью, чтобы загрызть, как собаки загрызают волка за то, что от него не собачий запах. Но только Александр Коротко разгадал в Лермонтове самое главное, ту грань, когда исчезает разлад между слишком умным с небесной мудростью взором и ранимой, как любовь, печальной душой, незнакомой счастью.
«Какая нежная душа в нем! » – воскликнул Белинский. «Какая неподражаемая сила поэтического дара!» – отвечает Коротко. «Кто близ небес, тот не сражён земным». Это равнозначно относится и к Лермонтову, и к Александру Коротко.
«БЕЛА» Александра Коротко имеет магнетическое влияние. Лермонтов у автора – это в человеческом облике как будто бы и не человек, а существо другого порядка, другого измерения. Он, как метеорит, заброшенный к нам из неведомых миров. И на этом рубеже перед взором читателя происходит слияние автора с Лермонтовым, как одно целое. Чувствуется что-то не совсем человеческое, – чудовищное или чудесное, – но то, что нужно скрывать от людей, потому что люди такого не прощают. И только единицы, нет, не поймут, как это сделал автор, а соприкоснуться с написанным. Звери слышат запах человека, так и Александр Коротко слышит в Лермонтове запах иной породы. А. Коротко пишет: «… и в этом неподражаемая сила его поэтического дара, тот случай, когда художественная правда сильнее правды собственного бытия». Да, это так! Одних людей влечет к Лермонтову, потому что они видят в нем «демона» или, как теперь говорят, «сверхчеловека». Другие отходят от него с отвращением и ужасом: «ядовитая гадина», «антихрист». Третьи накидываются с яростью, чтобы загрызть, как собаки загрызают волка за то, что от него не собачий запах. Но только Александр Коротко разгадал в Лермонтове самое главное, ту грань, когда исчезает разлад между слишком умным с небесной мудростью взором и ранимой, как любовь, печальной душой, незнакомой счастью.
«Какая нежная душа в нем! » – воскликнул Белинский. «Какая неподражаемая сила поэтического дара!» – отвечает Коротко. «Кто близ небес, тот не сражён земным». Это равнозначно относится и к Лермонтову, и к Александру Коротко.