Действие второе
Сцена третья
Жертвоприношение Ицхака
А в р а а м (обращаясь к Элиэзеру и Ишмаэлю): Слуга мой верный Элиэзер и сын мой Ишмаэль, итак, мы наконец у цели. Останьтесь и дождитесь нас. Нам долгая молитва предстоит пред тем как мы отправимся в ешиву.
Они уходят. На сцене остаются Э л и э з е р и И ш м а э л ь.
И ш м а э л ь: Вот и всё чудо по имени Ицхак. Возникло чудо и исчезло. Нам остаётся только жить и сомневаться, так было это в самом деле или пригрезилось явление по имени Ицхак.
Э л и э з е р: Как смеешь ты в минуты эти роковые, когда вершится суд на Небесах, и Г-спода гневить, и грех на душу брать.
И ш м а э л ь: А я причём здесь? Что, я придумал за Авраама назначить жертвою Ицхака?
Э л и э з е р: Не смей так говорить!
И ш м а э л ь: Давай дождёмся Авраама.
Э л и э з е р (плачет): Ицхак, мой мальчик!
И ш м а э л ь: Теперь наследовать придётся мне всё, что Авраам трудами праведными нажил.
Э л и э з е р: Авраам – богатый человек. Но это только часть наследства. Ведь главное – духовное богатство. Как этим ты распорядишься?
И ш м а э л ь: Пусть это всё достанется Ицхаку, возьмёт с собой на Небеса. Ведь полной верой веровал он в Б-га.
Э л и э з е р: Когда б я знал, что так коварны и ядовиты уста и помыслы твои, то не отправился б с тобою в дорогу эту. Но видно, так Г-сподь решил.
Э л и э з е р и И ш м а э л ь уходят. Появляются А в р а а м и И ц х а к. А в р а а м помогает И ц х а к у снять с его плеч хворост и кладёт рядом нож.
И ц х а к: Авраам!
А в р а а м: Вот я, сын мой.
И ц х а к: Пред тем как мы отправимся в ешиву, ты жертву хочешь принести?
А в р а а м: Да, сын мой.
А в р а а м раскладывает хворост.
И ц х а к: Вот хворост, вот огонь, скажи, где жертва?
А в р а а м: Г-сподь усмотрит. Давай готовиться к молитве.
А в р а а м и И ц х а к уходят в разные концы сцены. Достают талес и тфилин. В это время появляется С а т а н а и обращается к А в р а а м у. И ц х а к не замечает С а т а н у, не слышит их диалога с А в р а а м о м.
С а т а н а: Старик безумный, зачем Ицхака задумал ты убить?
А в р а а м: Я просто волю Б-га исполняю.
С а т а н а: А может, неверно ты её истолковал? Да и пророчество бывает ложным. Ты не боишься прослыть убийцею в народе?
А в р а а м: Уйди.
С а т а н а идёт в другой конец сцены, где молится И ц х а к, и прерывает его молитву, начиная с ним разговор.
А в р а а м занят приготовлением к жертвоприношению, он не видит С а т а н у и И ц х а к а и не слышит их.
С а т а н а (обращаясь к Ицхаку): Зачем ты здесь?
И ц х а к: Авраам задумал Б-гу жертву принести. И вот я с ним.
С а т а н а: Да эта жертва – ты.
И ц х а к: О Б-же!
С а т а н а: Авраам, отец твой, выжил из ума.
И ц х а к: Не смей так говорить! Отец мой праведник, боится Б-га он, и по законам Б-жьим какой уж год живёт.
С а т а н а: Так значит, умереть готов ты?
И ц х а к: Когда на то Г-сподня воля, то я приму во имя веры такую смерть.
С а т а н а: Когда тебя не будет, всё от Авраама достанется, и в материальном, и в духовном мире, твоему брату Ишмаэлю.
И ц х а к: Уйди!
С а т а н а уходит.
А в р а а м подходит к И ц х а к у, они смотрят друг другу в глаза. И ц х а к, понимая, какое ему предстоит испытание, обращается к А в р а а м у.
И ц х а к: Душа готова, а тело всё трепещет. Ты к жертвеннику привяжи меня покрепче.
А в р а а м кладёт его на жертвенник, связывает ему руки и ноги. Потом заносит нож над головой И ц х а к а, и в последнюю минуту направляет острие ножа в своё сердце.
И ц х а к: Не смей!
А в р а а м опускает нож, его седая голова обессилено склоняется вниз, но через мгновение он гордо поднимает её и заносит нож над И ц х а к о м. В это время за его спиной появляется 1-й а н г е л и с трудом вырывает нож из рук А в-р а а м а. А в р а а м в растерянности, не понимая, что происходит, смотрит, как ангел развязывает руки и ноги И ц-
х а к а.
1-й а н г е л (обращаясь к Аврааму): Ты испытание прошёл. Ицхак – достойный твой наследник.
А в р а а м и И ц х а к стоят друг против друга, растерянные и опустошённые.
А в р а а м первым приходит в себя и обращается к 1-м у а н г е л у.
А в р а а м: Позволь излить мне пред тобою душу, ведь ты посланник. Не знаю, слышит ли Г-сподь, но ты услышишь. Сначала ты мне говорил от имени Его (показывает рукой вверх), что в Ицхаке моё потомство наречётся. Потом Г-сподь сказал: «Возьми ты сына своего и в жертву принеси». И вот я здесь. Как дальше жить мне?
1-й а н г е л: Не дал Г-сподь вам сердца, чтобы понять пути и замыслы Творца. Ты испытание прошёл, и в этом есть твоя заслуга. Идите радостно домой.
А в т о р: Они с горы спускались молча – отец и сын. И каждый думал о своём. Авраам – о бытии земном, непрочном, Ицхак – о том, как хорошо идти вдвоём. И в это время Ицхак, поглядывая на отца украдкой, сбивался с ритма и наступал ему на пятки, и был он увлечён игрой, и невзначай касался своим плечом Авраама, и по венам, по судоходным венам страсти, текла отцовская любовь. И был над ней Авраам не властен, лишь кровь, такая тёплая, живая, держала память на плаву. И падали шаги, как камни, на землю, в сонную траву. Авраам в смятеньи пребывал. Как могло статься, что слова, которые от ангела он слышал, не приносили утешенья. Понурив голову, он ждал – не кары Б-жьей, а решения иного, возмездья Сатаны. И снова из дальних странствий воображенья он возвращался на то место, которое Г-сподь избрал, где кровоточили Ицхака несбывшиеся раны, где все изъяны его мятущейся души ему пророчили страданья.
Появляется С а т а н а.
С а т а н а: Меня ты всуе упомянул. Я Г-сподом придуман. Я у Него подручный вроде. Он жертвы для меня находит. Я ваши мысли и поступки рисую в чёрном цвете дня. Да, я не верил, что сына ты готов отдать. Ты выстоял. Теперь прости, считай потери, и Сара, твоя жена, Ицхака мать, не выдержала и смерти распахнула двери. Иди, предай её земле.
С а т а н а уходит.
А в р а а м и И ц х а к спускаются с вершины горы Мориа, их встречают счастливый Э л и э з е р и обескураженный и раздавленный И ш м а э л ь. Э л и э з е р обращается к А в-
р а а м у и И ц х а к у.
Э л и э з е р: Какое счастье видеть вас вдвоём!
Стоящий перед Э л и э з е р о м растерянный А в р а а м виновато разводит руками.
Э л и э з е р подходит и обнимает И ц х а к а.
Э л и э з е р (обращаясь к Аврааму): Мой господин, я порывался подняться на вершину, чтоб воспрепятствовать, не дать тебе убить Ицхака, но отказали ноги, не смог я оторвать их от земли, как будто гири пудовые на них повесил кто-то. Но, слава Б-гу, обошлось.
А в р а а м (встрепенувшись, возмущённо): Как смеешь ты так говорить! Ты что, ослушаться меня решил и вторгнуться в дела Г-сподни?
Э л и э з е р: Прости, мой господин, людское верх взяло не только над моим рассудком, но и над слабою душой.
И ш м а э л ь подходит к И ц х а к у и обнимает его.
И ш м а э л ь: Прости, когда б ты знал, какой я грех на душу взял, ты б тотчас оттолкнул меня.
И ц х а к: Нет, это ты меня прости.
А в р а а м: Ну полно вам.
И ш м а э л ь отходит от И ц х а к а, а И ц х а к подходит к А в р а а м у .
А в т о р: Спустя мгновенье в полной мгле стоял Ицхак перед Авраамом и виновато вопрошал. Авраам очнулся и сказал: «Тебе давно пора в ешиву, так мы решили – я и мать». Простившись молча, они расстаться поспешили.
Ицхак отправляется в ешиву, а Ишмаэль и Элиэзер
возвращаются домой.
Авраам (обращаясь к ним): К земным делам вы возвращайтесь, а я немного задержусь на избранном Вс-вышним месте.
Сцена четвёртая
А в р а а м возвращается домой, его встречает Э л и э з е р.
Э л и э з е р: Мой господин, не уберёг я Сару.
А в р а а м: Ты не повинен. Ключи от смерти Г-сподь хранит в своих руках.
Э л и э з е р: Какие будут указанья?
А в р а а м: Оставь меня. Хочу предаться воспоминаниям о Саре.
Э л и э з е р: Дай разделить с тобою скорбь.
А в р а а м молча смотрит уставшим взглядом на Э л и э з е р а. Тот понимающе кивает головой и уходит. Уходя, разговаривает сам с собой.
Э л и э з е р: Нет счастья полного под этим небом. И горе сменяет радость. Авраам в печали. Что говорить о нас, простых заблудших людях.
А в р а а м: Наконец-то я один. (Слышит чьи-то шаги в полумраке, различает шорохи, звуки). Кто здесь?
В приглушённом свете А в р а а м видит т р ё х а н г е л о в и С а т а н у. А в р а- а м обращается к С а т а н е.
А в р а а м: Моим ты горем хочешь насладиться?
С а т а н а: Пришли мы попрощаться. О Саре не печалься, ей уготован вечный мир.
1-й а н г е л: Её земная жизнь была сто лет и двадцать лет и семь.
А в р а а м: Не проще ли сказать сто двадцать семь?
2-й а н г е л: В сто лет она была, как в двадцать, душой и телом молода. А в двадцать была безгрешной, как в семь исполнившихся лет.
3-й а н г е л: Что путь земной? Мгновение и только. Так, узкий коридор, ведущий в мир грядущий.
С а т а н а: С Ицхаком вы совершили подъём духовный к вершине Мориа и испытания прошли. Заслуги ваши велики.
А в р а а м: Да и награда не мала – смерть Сары.
С а т а н а: Ответ мой полным быть не может. Не только людям, но и нам, духовным сущностям и слугам, не одолеть пути и замыслы Творца. Я был свидетелем Великого Суда, когда решалась судьба пророчицы и праведницы Сары. Позволь, Авраам, вернуть тебя в те времена. Когда Агарь, едва зачать успела, как тут же потеряла всё уважение к твоей любимой жене Саре, её невольной госпоже. А Сару ты не защитил. И в этот час сказала тебе Сара: «Моя обида уж больно велика. Пускай Г-сподь рассудит». И вот Г-сподь вас рассудил и жизнь земную Саре сократил. Не велено вам, смертным, взывать к Вс-вышнему и справедливости просить, как наказание за прегрешения других людей.
А в р а а м: Я думал, Сатана, что на горе священной Мориа мы виделись с тобой последний раз, но коль Г-сподь решил иначе, поведай мне, как Сару жизни ты лишил.
С а т а н а: Вс-вышнего я волю исполнял. Но дело было не из лёгких. Никак не мог приблизиться я к Саре и душу взять её. Ведь помыслы безгрешной Сары покоились у Трона Великого и Вечного Творца. Тогда я в образе Ицхака явился ей в ночном видении и произнёс: «Отец мой в жертву принести меня решил». И этих слов не выдержало сердце материнское её.
А в р а а м: Неужто так суров Г-сподь?
С а т а н а: На то Он Б-г, чтоб правосудие вершить. Но знает Б-г, что если будет Он судить грехи людские полной мерой, кто устоит.
А в р а а м: Никто.
С а т а н а: А что касается тебя, Авраам, то знай, за то, что ты просил знамение у Г-спода, когда тебе в наследство Он Эрец Исроэль пообещал, твоим потомкам суждено пришельцами в Египте быть все двести лет. Такова мера суда праведников Творцом Вселенной. Но милосерден наш Г-сподь. Поэтому и Сару и тебя за вашу праведность и веру великая награда ждёт в грядущем мире.
А в р а а м: Ты говоришь, в грядущем мире нам уготована награда за нашу праведность и веру. Но грешники живут и процветают в этом мире. Мне трудно всё это понять.
С а т а н а: Вс-вышний дарует им награду в этом мире, но сущим адом грядущий мир для них предстанет.
2-й а н г е л: Не приспособлен этот мир для истинной награды. Лишь мир духовный, вечный мир, готовит наслажденье для тех, кто Б-жьи заповеди чтил.
3-й а н г е л: Ты в полной мере испытаешь блаженство неземного мира, когда покинешь бренный свет. А твоя Сара уже с нами.
С а т а н а: Никак не могут понять люди, что каждый Б-жий час они стоят пред выбором между добром и злом, между благословением и проклятием, между жизнью и смертью. (Обращаясь к залу) Так выберите жизнь!
В 2007 году Александр Коротко написал поэму «Авраам и Ицхак», в основу которой лёг известный религиозный сюжет о принесении отцом в жертву во имя веры горячо любимого сына. Поэма за короткий срок была трижды издана отдельными книгами, две из которых вышли на Украине, и одна – в Израиле. Кроме того, существует аудиоверсия этого произведения в авторском чтении, записанная на радио «Рэка» в Иерусалиме. Теперь к поэтическому жанру добавился и драматический.
«Авраам и Ицхак» впервые издана как пьеса, написанная специально для театра, однако зрители уже имели возможность познакомиться с Александром Коротко – автором сценического литературного материала. Режиссёр Алексей Кужельный в 1998 году предложил композицию из лирических и философских стихотворений поэта, которая была показана в Киевской филармонии с участием актёров Алексея Богдановича и Татьяны Олексенко, композитора и исполнителя Инны Пушкарь. Режиссёр Виталий Малахов в 2000 году в Киевском академическом драматическом театре на Подоле поставил искромётный и одновременно тонкий, ироничный поэтический спектакль-ностальгию «Квартал небожителей», который вошёл в репертуар этого театра, а позже был сыгран на сцене Национального академического драматического театра им. Ивана Франко.
Поэзия Александра Коротко звучит в исполнении актёра и режиссёра Сергея Юрского, который, читая, «показывает» его стихи, создаёт яркие образы. Пьеса «Авраам и Ицхак» – новая страница в творчестве Александра Коротко, поэта, которого знает и читает интеллектуальная элита Украины, стран ближнего и дальнего зарубежья.