Нет начала везде и нигде,
остаётся от женщин бальзаковский возраст.
Ночь внутри, ночь ночует на чёрной воде,
это будни рассудка, вселенская проза.
Нет, Исаакий, не ветры качают Фуко,
предрассветная даль,
словно айсберг холодного утра,
выплывает по тем же законам из мрака души,
и уже далеко, и стревогою смотрит на всё
книга вечной любви Камасутра.