Поэма «Заре навстречу» (написанная 11 лет назад) Александра Коротко, подобно щиту Ахилла в античной поэме Гомера, содержит мощный зрительный рисунок, на котором изображена цивилизация от гуннов до витражей зарождения и падения коммунистической империи (Вертикальное // счастье по струнам небесным на землю бежит, словно // полчища гуннов. Так рождаются в мире подлунном // на закате истории славных знамён витражи). Это поэма-экфрасис, в которой между словами проходит особая связь на основе внутренней рифмы и принципа диссеминации.
«Рваный», отрывистый ритм внутри каждой строки динамизирует развертывание мотивов, каждый из которых символически закодирован в названиях частей поэмы («Девка», «Империя», «Поводырь», «Сюрприз», «Равенство».
Раздавали объятья. Ветром скошенный дождь умирал.
Осень в скромненьком платье листопад провожал.
Беспризорные дни — малолетки эпохи со стола
мирозданья собирали по крохам звёзд беспечных
тепло. Ждали лучших времён. Над обещанной славой
палачи ворожили. И вставали рассветы не с левой,
а с правой — чтобы лучше мы жили. От счастливого
детства и кровавых знамён нам достался в наследство
прах забытых имён.
А. Коротко создал эпическое полотно о конце, хотя кажется, что в этом кругу событий нет ни начала, ни конца. События то интроспектируются, переходят во внутренний сюжет, то, наоборот, являют на поверхности текста огромные айсберги исторических сюжетов, хорошо знакомых жителям (пост) советского мира. Сколько деконструкции в поэме, сколько самоиронии (история будто смеется над собой, деконструируя бывший восторг от будущей гибели, к которой приведут грандидеологии), что растворяет айсберги, под которыми в глубинах — миллионы жизней, судеб, трагедий (День разрезал // рот для смеха. У Ван Гога ухо взял. Плакало от страха эхо. // В муках умирал вокзал).
Античные эпические полотна, например, как у Гесиода или Гомера, монологические: это история и факты, которые инкорпорируют в себя мифологические представления о загадочных, условно говоря, Гоге и Магоге. У А. Коротко эпос символистский, а значит, в нем есть выразительно авторский голос, прокладывающий необычные связи между словами, образами, ситуациями, историческим периодам… Поэма построена на анжамбемане — фигуре разрыва и перехода, а значит, трансгрессия здесь в самой поэтической сущности (коде) произведения. Здесь и высокий, и низкий регистры, и ода, и панегирик времени.
Остродинамическое и по-своему дерзкое произведение, вызывающее и драматическое, поглощающее читателя в свои щели, разломанные горы на границе слов и предложений. Слова-концепты в названиях частей поэмы — это персонажи мистериального действа, в котором есть внутренний путь, мотив пути-познания (самопознания), а следовательно, целесообразно сказать, что «Заре навстречу» — поэма-мистерия. Только вот что там, за пробуждением Эос: не начало ли новой «загорней коммуны» и «голубого далеко»?
Человеку не дано пройти через дверь будущего, пока не наступит свое время. Странная логика времени в этом тексте: хотя он о прошлом, о том, что знаем, в нем непрестанное желание приоткрыть дверь в будущее, что под силу только поэтическому воображению. У А. Коротко в поэме «Заре навстречу» воображение по своей силе не человеческое — демоническое, мефистофелевское, в нем сила атлантов и богов, которые в новом времени стали идолами-тиранами, «поводырями» новых истин и забытых истин. Конкретные реалии времени растворяются в общей сверхвременной картине человеческого развития и падения.
Малолетки вечера. Сны с открытыми глазами.
Беспризорное вчера. Жизнь, не сдавшая экзамен. Аист
Ленина принёс. Заросла толпа-трава. Свой назойливый
вопрос Гамлет снял с повестки дня.
«Заре навстречу» напоминает обломок старой книги, часть апокрифической Книги, которая была запрещена к чтению массами. Для них — другие письмена. А. Коротко создал философский гимн, полижанровый (не только жанром «поэмы» целесообразно ограничить это произведение). Это поэма-реквием, поэма-симфония, поэма-мистерия, в которой одновременно является карнавал. Такие жанровые инварианты возможны, потому что произведение — полистилистическое и философское. В любом случае это очень визуальная поэма, ткань которой состоит из ярких кадров (Апельсиновые закаты. Коркой хлеба подкова легла. // Шарлатаны и акробаты тихо пакостят из-за угла. // Подворотни в истерике бьются, собирается гордый // народ. Ближе к вечеру скромно напьются в стороне // от житейских забот), по которым узнаешь эпоху. Трагическую, красную и коричневую, зачумленную и просветленную, где так много подтекста и иронии, полутонов и бравад, правд и неправд (Маршируют парты. Гитлерюгенд в школе. Все сейчас // воруют. И, пока на воле, думают о юге).
Такие произведения сигнализируют о глобальных изменениях мироощущения, о смене эпох, поскольку сами они есть манифестами конца и начала. Природные катаклизмы, неестественные изменения, течение закономерностей и карусель абсурдности — все это скрыто или, наоборот, выставлено на поверхность поэмы.
Надежда ослепла и взглядом бесполым блуждает
в потёмках тревожной отчизны. Нет солнца. Из пыли
и пепла рождается горе, и дни-афоризмы читают
молитву, и море губами солёными землю целует.
Кто внемлет рассудку, тот веры не знает. Не полдень,
а призрак блуждает по свету. Прозрения час где-то
рядом, он близок. Но предали гения, право отняли
на вечную славу, на долготерпенье.
В истории последнего столетия было так много искажений, что не стоит надеяться на то, что история может быть правильной, что в мире есть правильная модель развития человечества. С одной точки может начаться множество возможностей, сингулярный момент времени и пространства содержит потенцию к созданию множества лучей. Один из них поведет историю за собой? — сказать невозможно. Но этот луч (то есть поэма) А. Коротко — эпический и диалогический одновременно (он, попросту говоря, современный). Поэма эпическая в том понимании, что все уже было, что время изначально и неизменно в своем наименьшем проявлении здесь и теперь; а диалогическая, поскольку между всеми словами и вещами в этом космосе поэмы А. Коротко связь — на уровне ритма и внутренней рифмы, на уровне нагромождения фактов-ощущений-явлений и их постепенного растворения в магме Времени.
Перевод с украинского Юлии Дворецкой