Спелые вишни с цикадами звёзд пляшут на
клавишах ночи, белым наливом музыка льётся,
стекает дождями по стёклам рассвета, кровь
будоражит грамотой нотной, скрипичным
концертом, зелёным напевом улиток беспечных
в наивном стремлении жизнь охватить дыханием
тёплым. Ютятся сомненья на поприще славы
в забвении рампы, уставшей от света, под гнётом
запястий, на склонах весны. У музыки робкой
глаза с поволокой, туманы с вуалью на бледном
лице, ветра томленье, дыханье органа, клавиров
постскриптум. А где-то Иосиф, топорщатся тени,
нас все предают, но есть возрожденье, дай музыке
слово, и царство симфоний добром отзовётся,
и сердце Египта прощенья попросит. Так наши
тревоги выходят из плена и обретают священную
землю великих созвучий под сводом небес.