Авторский сайт Александра Коротко

* * *

Тяжёлое небо, осенняя грусть.
Надеялся я, что когда-то вернусь.
Из прошлого все мы. И этот обман
я в сердце храню, как хранят талисман.
Развею печали, вернуться нельзя
в тот город, в котором остались друзья.
Мозаика жизни, чужие слова.
Я – вольноотпущенник, эти права
мне ангел, сошедший с небес, подарил.
Такая судьба, он, смеясь, говорил.

 

Heavy sky, autumn sadness.
I once had a hope I would return.
We all come from the past. This is the deception
I keep in my heart as a magic charm.
I will dispel all the sadness, there’s no coming back
to the city where you left your friends.
Mosaics of life,  words of a stranger.
I’m a slave who’s been set free; my freedom rights
were given to me by an angel who had stepped down from the skies.
This is your destiny he said laughing.

 

* * *

Ночное небо изъедено звёздами, словно оспою лицо.
Потому что осень. Прими из моих рук рукоплесканье
листвы – карнавал твоих надежд. Уже не осталось
событий, которые могли бы вытеснить хоть часть
воспоминаний о тебе. С приходом твоей смерти
молчание пустило глубокие корни в моё существование.
Тоска – это долгий пронизывающий ветер,
когда озябшими пальцами память
бережно перебирает картинки прошлой жизни.

 

 

The stars on the night sky are like smallpox marks on a face.
It’s because of the autumn. Here, take from my hands the applause
of the fallen leaves, the carnival of your hopes. There are no more
events left that could drive out at least some of my 
memories of you. Since your death came,
silence has struck a deep root in my existence.
Sadness is a long biting wind
when your memory gently touches the images of your past life
with its chilly fingers.

 

 

 

* * *

 

Испуганно, проникновенно вторгалось время в мою жизнь, 
и ангелы со мной дружили, и тишине они служили, как служат 
Англии туманы в своём величии незваном. Я сослан памятью 
домой, чтоб получить души наследство, и вот стою я сам не 
свой под одиноким небом детства, и дождь дрожит, и я дрожу, 
и никого не нахожу, и не могу никак согреться, и ветер гонит 
тучи прочь на водопой в чужую осень, и мне навстречу ночь 
идёт, а может, бабушка святая, я никого не различаю, я просто
долго умираю, хочу увидеть свою дочь, но океан лежит меж 
нами, и он холодными руками касается моих седин, и я один, 
и он один.

 

 

Startled and sincere, time used to intrude upon my life,
and angels used to be friends of mine, they served me in silence
like fogs serve England in their uninvited greatness. I am banished by my memory
to where I belong to receive my soul’s inheritance. Here I am standing
under the lonely sky of my childhood, the rain is shivering with cold and I am shivering too,
I can’t find anyone, I can’t make myself warm, and the wind is driving the clouds
away to their drinking place into the autumn that’s not mine, and the night 
is coming up my way or is it an old lady, a saint, I can’t see, I’m just dying,
I want to see my daughter but we are separated by the ocean,
it touches my grey hair with its cold hands, I am alone,
and it’s alone, too

 

Стрекозы

Где-то в верховьях безводной реки, где был я и не был, где 
тень ожиданья веками небес легла на ресницы всей тяжестью 
сонной, и ночь заблудилась, и я заблудился в счастливом покое 
отвергнутой жизни, и лица друзей, что остужены смертью, на
землю явились, и встреча сбылась, и памяти годы, за руки 
взявшись, кружились под нами, над бездной утрат, в цветном 
хороводе уставших мгновений, и лбом упиралась в рассвет 
тишина, и стая стрекоз, зримых сущностей стража, службу несла 
у последней мечты.

 

 

Dragonflies 

Somewhere up at the head of the waterless river, where I was once or was I?
where sleepy eyelids were heavy with the shadow of ages waiting for the skies
and the night lost its way, and I lost myself in happy peace
of an abandoned life, and faces of friends cold with death 
came back to the earth, and we met, and the years of our memories with their 
hads joined were dancing below us, above the abyss of all that was lost,
in a colourful ring of tired moments, and the silence pressed its forehead 
against the dawn, and a swarm of dragonflies, those visible essences of the sentinel,
were on guard at the final dream.

 

 

 

* * *

Хранимый тоской уходящего дня
и блефом разбросанных в мире ночей,
зачем ты иконою сделал меня
под пепельным небом осенних лучей.
Я тайна, я крик твоих трепетных рук,
я раненый зверь, измученный болью,
из всех на земле восхитительных мук
есть только одна, и зовется любовью.
Ты в прошлую полночь приди помолись,
к рассвету спиною, к закату лицом,
на звёздную помесь тайком оглянись,
зажатый рассудком разлуки в кольцо.
И, брошенный ветром на землю творец,
истрать свою душу, верни все долги,
и, если узнаешь, что это конец,
свечу в храме сердца на память зажги.


You who is guarded by the ennui of the passing day
and by the bluff of the nights scattered about in the world,
why have you turned me into  an icon
under the ash-grey sky of the autumn rays?
I am a mystery, I am the cry of your tender hands,
I am a wounded animal, suffering from pain,
of all the exquisite pains in the world
there is one and its name is love.
Come at midnight that is gone and pray
with your back to the dawn, with your face to the sunset,
steal a glance at the mixture of stars,
encircled by reasoning of parting.
Creator, thrown down at the earth by the wind,
spend away your soul, pay off all your debts,
and if you learn that this is the end, 
light a candle in the temple of your heart.

 

 

 

* * *

Она уехала так далеко, как только может человек уехать в 
прозе. У расставания, поверь, нет справедливых оправданий. 
Ты ждёшь, когда утихнет боль и постареет память солнца, но 
это вымысел, предлог для умирающей надежды. У траектории 
любви иная цель, мишень иная. Не пробуй изменить природу 
своих бездомных ожиданий. Всё сбудется, уже сбылось, и ты 
почувствуешь ещё, как хорошо быть отлучённым.


She has gone as far away as one can go in
prose. Parting, believe me, has no reasonable justification.
You are waiting for your pain to abate and memory of the sun to grow old,
but this is fiction, an excuse for a dying hope. Trajectory of love
has other end, a different target. Don’t try to change
the nature of your homeless expectations. All things will pass, have come to pass
and you are yet to feel how good it is to be abandoned.

 

* * *

Ближе к осени зрячая память
обжигает признаньем своим.
Ближе к осени жизнь, как шарманка,
монотонно играет мелодию дней.
Ближе к осени шепчутся тени
за спиною твоей и моей.
Ближе к осени.
Ближе и ближе…


As  it gets nearer to the autumn, seeing memory
burns one with its confessions.
As it gets nearer to the autumn, life plays 
a monotonous tune of the days on a hand organ.
As it gets nearer  to the autumn, shadows whisper
behind my back and yours.
As it gets nearer to the autumn.
Nearer and nearer…