Когда ушёл из жизни Михаил Козаков, блестящий актёр, режиссёр, литератор, чтец и рассказчик, тонкий, ироничный, интеллигентный человек, Александр Коротко откликнулся на это печальное событие воспоминанием об одной из их встреч в Киеве. Небольшое по объему эссе сопровождает стихотворение (ещё прижизненное), посвященное великому артисту, так глубоко и «с такой Пушкинской ясностью» читавшему прекрасную поэзию.
Опубликовано в газете «МК» в Украине», №18, 2011.
В сырую промозглую погоду и солнцу лень показываться на людях. Когда он приехал, у Киева был запах ночи. Состояние его души соответствовало времени года. Михаил Козаков был растерян, скорее, раздавлен обстоятельствами, сменой географических мест. Его родина СССР, словно «Титаник», легла на дно его молодости, блестящей карьеры. Он был на этом корабле, он всплыл, но так и не приплыл ни к одному из берегов непрошеной для сердца жизни…
Машина набилась людьми. Козаков на переднем сидении, вполоборота, читал по памяти Бродского. Это были лучшие стихи поэта, прочитанные с такой Пушкинской ясностью, что, казалось, всё – дальше жизнь не имеет смысла, всё сказано.
25 апреля 2011 года
Киев
* * *
Михаилу Козакову
Память снимает скальп с прошлогодней жизни.
Какая удача. Зажги свечу и поставь её в храме,
в котором тебе нет места, как и в твоей отчизне.
И когда прикоснёшься к слову чужими губами,
оглянись назад. Пустота. Нездешнего ума пляски.
Всего лишь нервная дрожь несбывшихся обещаний
судьбы. Прими этот дар без огласки.
Слушай, звучит литургия последней надежды.
Прощание накануне зимы.
1997